*Я здесь редко такое пишу, если что, можно смело проматывать*
У меня эта статья валялась с 2000-го года и я всё ленилась попробовать перевести, а какой интересной она оказаласьНекоторые моменты тронули до глубины души
Взято с сайта(подписано ниже), ни на чьи права не претендую.
В нашем интервью Дитер Болен демонстрирует удивительный взгляд на
свой внутренний мир. Он объясняет, почему дети страдают по его вине и
почему он, несмотря на свою безумную жизнь, все-таки попадет в рай.
Когда речь заходит о Дитере Болене, большинство людей сначала
думают о Наддель и истории в магазине ковров, а не о «Modern Talking» и
100 миллионах проданных дисков. Не жалеете, что ваши музыкальные
заслуги задвинуты на задний план?
Иногда да. В конце концов, я никогда не хотел быть образцом для
подражания. Я хочу, чтобы ко мне относились справедливо. Взять, к
примеру, американского президента и его практикантку или Бекенбауэра и
его секретаршу – в сравнении с этим то, что случилось со мной – это что
угодно, только не драма. Ведь они – в отличие от меня – были женаты.
Когда у Франца после рождественской вечеринки футбольного клуба
появляется ребенок – есть в этом какой-то кайзеровский размах.
А у вас?
В моем случае, это было бы Закатом Европы. Клинтону история с
практиканткой не повредила. И если бы это произошло с канцлером
Шрёдером – тому бы это тоже обошлось. Времена изменились.
Шрёдер в магазине ковров – разве это не стало бы поводом для отставки?
Сегодня нет. Шрёдер бы вышел сухим из воды. А я нет.
Перед
последними выборами в Бундестаг вы сказали: «Если красно-зеленые придут
к власти, я уеду из Германии». Что ж вы не уехали?
Я поездил по всему миру и не нашел места, которое бы мне лучше подходило для жизни. Кроме того, здесь самые красивые девушки.
С какой девушкой вы бы точно хотели познакомиться?
Ни с какой! Я знаком уже с огромным количеством девушек: среди них
Сабрина Селтур, Памела Андерсон, Клаудия Шиффер. Они все обычные
женщины. Клаудия Шиффер очень милая и симпатичная, но это не мой тип.
Почему?
Я предпочитаю экзотических девушек. Я выберу Дженифер Лопес, а не
Клаудию Шиффер. Для меня важно, чтобы женщина излучала эротизм. Нежные
цветочки для меня не эротичны.
Что заставляется вас бояться?
Мне становится жутко, когда кто-то черными буквами на моих белых
воротах пишет: «Ты трахаешь негритосок». Мне страшно, когда я вижу,
сколько молодых людей принимают наркотики. Когда на моих глазах
17-летняя девушка на дискотеке нюхает кокаин. Когда мой младший сын
рассказывает, что у них в школе повсюду курят травку.
У вас два сына 15-ти и 12-ти лет, а также 10-летняя дочка. Фамилия Болен для них – проклятие или благословение?
Это однозначно не просто - жить с фамилией Болен. Было бы лучше,
если б они взяли девичью фамилию жены – Зауэрланд. Это уберегло бы их
от лишнего стресса.
Какого стресса?
Например, когда в газете появилась эта раздутая история про магазин
ковров. Я один в ответе за всё. Ни в коем случае не мои дети. Но они
получают своё в школьном дворе: над ними смеются, их оскорбляют.
Как отреагировали дети на историю в магазине ковров?
Мой старший сын очень расстроился. Он не знал, что в этой истории
правда. Он позвонил мне и спросил: «Пап, у тебя что, не было хотя бы
100 евро на номер в гостинице?»
Похожие мысли у вас и в отношении того, что чувствует ваша спутница жизни Наддель?
Возможно, это прозвучит жестко, но Надя в любой момент может найти
себе нового мужчину, а вот у детей не может быть другого отца.
Как часто вы раскаиваетесь, что оставили семью?
Мысли об этом часто приходят мне в голову. Если бы я мог прожить еще
одну жизнь, я бы лучше подумал, стоит ли оставлять детей. Я уже 11 лет
живу не с ними, но это все еще мучает меня. Я пропустил множество
событий, которые невозможно пережить снова. И мои дети, конечно, тоже.
А ваша жена Эрика: она рада, что вам не приходится жить вместе?
Не думаю. Как-то она сказала: «Лучше бы я тогда тебе позволила
бегать на длинном поводке. Как-то мы бы всё уладили и могли бы родить
больше детей. Или меньше».
И почему вы так не сделали?
Я тогда без ума влюбился в Надю, и мы, конечно, не смогли
договориться. Эрика была тогда гораздо категоричнее и не смогла
посмотреть на это сквозь пальцы.
А как бы вы отреагировали, если бы Надя так же развлеклась с кем-нибудь в магазине ковров?
Если б Надя загуляла в городе и завела отношения с другим мужчиной,
я бы однозначно приревновал. Но это совершенно не про нее. И Эрика не
была такой. Мне повезло, у женщин, с которыми я жил, не было
потребности крутить с кем-то романы. Надя больше всего любит быть со
мной дома. И это хорошо.
Вы сочиняете песни дома. А потом спрашиваете Надю, понравилось ли ей ваша новая работа?
В этом нет смысла. Я как-то сыграл своей первой жене Эрике «Midnight
Lady», а она спросила: «И что это должно означать?» Я расстроился. А
потом эта песня шесть недель была на первом месте в Германии. Это
показывает, что опросы близких ничего не значат. Достаточно того, что
человек сам увлечен тем, что делает.
Дитер Болен в себе сомневается?
Конечно, так не бывает, что ты написал песню и заранее абсолютно
уверен, что это бомба. Я многие годы сомневаюсь. Но есть и другие люди
– к примеру, этот певец «Pur», когда он слышит свою песню, он сам себя
хлопает по плечу и говорит: «Парень, ты – гений!»
Какие у вас отношения с коллегами вроде Маффэя, Грёнемейера, Вестернхагена?
Никаких! Они считают себя слишком важными. С ними невозможно просто
поболтать. Вестернхаген никогда не заглянет в пятницу на дискотеку в
Гамбурге, чтобы послушать, что там происходит.
Какую песню Вестернхагена вы бы хотели сами написать?
Творения Вестернхагена я не считаю чем-то особенным. Песня «Freiheit» хороша. Остальное меня не впечатляет.
Почему?
Большинство песен никакие, они меня не трогают. Грёнемейер пишет
хорошие баллады. У него есть много песен, о которых я могу сказать:
«Парень, они, правда, хороши!» Я думаю, он действительно хороший
композитор, который пишет достойные песни. Маффэй, напротив, особенно
не развивается. Его музыканты бацают на своих гитарах всегда одинаковые
вещи.
Маффэй разводит на Мальорке овец и через три года планируется
завязать с музыкой и заниматься только сельским хозяйством. Для вас это
тоже могло бы быть альтернативой?
Если он от этого счастлив, пусть этим и занимается. Я однажды
попробовал. Купил трактор и разъезжал на нем по своему пастбищу. Было
весело. Но скоро наскучило.
Как часто вам звонит мама и сетует после очередного скандала: «Сынок, сколько это еще будет продолжаться?»
Это случилось дважды за всю мою жизнь. Когда она узнала о моей второй женитьбе. И сейчас, после истории с магазином ковров.
А ваш отец?
Мой отец более строгий. Он бы предпочел, чтобы я был таким, как
Вестернхаген. Он не хочет читать скандальные статьи. Он мечтает, чтобы
в газетах писали: «Дитер Болен – классный парень».
Как отец вам демонстрирует, что он гордится своим сыном?
Никак. Напротив! Он всегда говорит, что я должен больше работать.
Два часа назад мы созванивались и он мне сказал: «Сынок, ты снова
должен больше заниматься продюсерской работой, а не только «Modern
Talking». А еще он все время интересуется, как я распоряжаюсь своими
деньгами.
Раньше он держал вас в ежовых рукавицах?
Еще как! Когда я учился в Геттингене, я получал от него 500 марок
каждый месяц. Причем, только одна комната с туалетом в коридоре
обходилась мне в 90. Мне приходилось считать: могу ли я позволить себе
обед за 1,5 марку или только за 1,2. Это была тяжелая школа. Поэтому я
и сегодня не разбрасываюсь деньгами.
Каково ваше отношение к Богу?
Большинство людей обращаются к любимому Богу, только когда у них
плохи дела. У меня иначе: я благодарен Богу, когда происходит что-то
суперхорошее. Я часто хожу в церковь. Меня только смущает, что люди
постоянно пялятся, сколько я пожертвую в урну для сбора денег.
Думаете ли вы иногда о смерти?
Смерть ударяет прежде всего по близким и друзьям. Когда я умру, мне
больше не о чем будет беспокоиться. Но моим детям будет больно, моей
бывшей жене, Наде и моим родителям. Это самое неприятное в смерти.
Вы верите в перерождение?
Это вздор. Люди никак не могут принять, что они будут мертвы после
смерти. Люди боятся смерти и поэтому цепляются за идею перерождения,
как за соломинку. После смерти – конец рабочего дня. Всё кончено.
Вы попадете в рай? Или в ад?
Если он есть - в рай. Стопроцентно.
Почему вы так уверены?
Потому что я каждое утро могу смотреть на себя в зеркало и за всю
мою жизнь я не обманул никого даже на два пфенинга. Я никогда не
проворачивал никак афер. И хотя я совершал глупости – на меня всегда
можно положиться.
Bild am Sonntag,
Перевод Lady Lai